Показатель

2020 г.

Апрель—декабрь 2020 г.

Средняя величина избыточных смертей в % (от среднего значения соответствующего периода 2017—2019 гг.)

115,3±5,7

122,5±7,4

% от всех смертей за 2020 г. (COVID-19 в качестве ППС)

4,1±2,8

5,3±3,5

% от всех смертей за 2020 г. (любое упоминание COVID-19 в МСС)

6,4±3,3

8,2± 4,2

% от избыточных смертей за 2020 г. (COVID-19 в качестве ППС)

33,9±22,4

30,9±19,9

% от избыточных смертей за 2020 г. (COVID-19 любое упоминание в МСС)

52,3±22,0

47,4±21,9

Доля от общего числа умерших

Апрель—декабрь 2020 г.

COVID-19 как основная причина смерти, вирус идентифицирован

4,7±3,0

COVID-19 как основная причина, вирус не идентифицирован

0,6±1,2

COVID-19 не является основной причиной смерти, но оказал существенное влияние на развитие смертельных осложнений заболевания

0,6±0,6

COVID-19 не является основной причиной смерти и не оказал существенного влияния на развитие смертельных осложнений заболевания

2,4±2,2

Всего

8,2±4,2

Белгородская область

10,4

2,4

14,7

27,6

1,5

0,4

2,2

4,1

Брянская область

10,9

2,0

57,8

70,7

1,2

0,2

6,4

7,8

Владимирская область

22,3

0,3

4,2

26,9

2,9

0,0

0,5

3,5

Воронежская область

34,1

2,4

13,8

50,3

4,5

0,3

1,8

6,6

Ивановская область

65,3

2,8

5,4

73,4

6,1

0,3

0,5

6,8

Калужская область

12,6

4,6

10,2

27,4

1,8

0,7

1,5

4,0

Костромская область

31,2

0,7

15,7

47,6

3,4

0,1

1,7

5,2

Курская область

9,3

8,8

45,3

63,4

1,2

1,1

5,7

8,0

Липецкая область

7,0

0,1

0,8

7,9

1,3

0,0

0,1

1,4

Московская область

60,6

1,9

8,3

70,8

10,8

0,3

1,5

12,7

Орловская область

57,0

0,9

5,6

63,5

7,5

0,1

0,7

8,4

Рязанская область

5,9

0,1

1,1

7,0

0,9

0,0

0,2

1,1

Смоленская область

30,9

1,1

6,0

38,0

3,2

0,1

0,6

3,9

Тамбовская область

23,6

2,2

12,0

37,8

3,1

0,3

1,6

5,0

Тверская область

61,7

1,4

10,6

73,6

6,0

0,1

1,0

7,2

Тульская область

32,3

0,3

2,3

34,9

4,0

0,0

0,3

4,4

Ярославская область

12,6

6,4

20,9

39,9

1,7

0,8

2,8

5,3

г. Москва

60,2

13,8

23,6

97,7

11,9

2,7

4,7

19,3

Республика Карелия

31,4

7,0

12,2

50,6

3,3

0,7

1,3

5,3

Республика Коми

54,0

5,8

17,8

77,7

5,8

0,6

1,9

8,4

Архангельская область

72,7

2,6

9,7

84,9

8,3

0,3

1,1

9,8

Вологодская область

47,9

1,3

10,9

60,1

4,0

0,1

0,9

5,0

Калининградская область

55,3

0,6

8,6

64,5

6,0

0,1

0,9

7,0

Ленинградская область

6,4

0,3

0,8

7,5

1,0

0,0

0,1

1,2

Мурманская область

53,2

0,6

3,7

57,5

7,7

0,1

0,5

8,3

Новгородская область

22,9

8,2

30,0

61,1

1,6

0,6

2,1

4,4

Псковская область

10,8

4,6

22,0

37,4

1,0

0,4

2,0

3,5

г. Санкт-Петербург

72,9

7,2

25,2

105,3

13,6

1,3

4,7

19,6

Республика Адыгея

27,4

2,5

10,2

40,1

2,1

0,2

0,8

3,1

Республика Калмыкия

69,3

2,0

5,8

77,1

9,2

0,3

0,8

10,2

Республика Крым

22,6

0,7

10,5

33,7

2,6

0,1

1,2

3,9

Краснодарский край

10,5

8,1

12,4

31,0

1,4

1,1

1,7

4,3

Астраханская область

39,1

2,7

4,4

46,3

6,0

0,4

0,7

7,1

Волгоградская область

11,5

5,3

30,0

46,9

1,9

0,9

4,9

7,7

Ростовская область

38,6

0,2

1,8

40,5

5,2

0,0

0,2

5,4

г. Севастополь

42,9

0,2

2,2

45,4

3,7

0,0

0,2

3,9

Республика Дагестан

24,4

0,0

0,8

25,2

5,8

0,0

0,2

6,0

Республика Ингушетия

27,1

0,3

20,1

47,5

5,7

0,1

4,2

10,0

Кабардино-Балкарская Республика

18,3

1,1

11,8

31,2

3,2

0,2

2,1

5,5

Карачаево-Черкесская Республика

12,5

10,6

45,0

68,1

1,9

1,6

6,9

10,4

Республика Северная Осетия — Алания

10,9

0,5

3,3

14,7

1,8

0,1

0,5

2,4

Чеченская Республика

6,0

0,0

0,1

6,1

1,8

0,0

0,0

1,8

Ставропольский край

16,9

3,9

6,5

27,3

2,4

0,5

0,9

3,8

Республика Башкортостан

1,3

0,2

1,1

2,6

0,2

0,0

0,2

0,5

Республика Марий Эл

9,4

0,8

13,1

23,3

1,4

0,1

1,9

3,4

Республика Мордовия

4,8

3,9

14,6

23,4

0,9

0,7

2,6

4,2

Республика Татарстан

3,7

1,6

7,6

12,9

0,7

0,3

1,5

2,5

Удмуртская Республика

41,3

1,1

5,5

47,9

6,5

0,2

0,9

7,6

Чувашская Республика

20,7

2,2

1,7

24,6

3,7

0,4

0,3

4,5

Пермский край

39,1

2,8

10,5

52,3

5,5

0,4

1,5

7,3

Кировская область

13,4

12,4

35,7

61,6

1,8

1,7

4,7

8,2

Нижегородская область

36,6

2,2

7,1

45,9

5,1

0,3

1,0

6,4

Оренбургская область

14,8

5,1

9,8

29,7

2,8

1,0

1,8

5,6

Пензенская область

8,4

6,8

33,7

49,0

1,5

1,2

6,0

8,7

Самарская область

11,8

0,6

1,5

13,9

2,3

0,1

0,3

2,7

Саратовская область

11,1

5,7

31,5

48,3

1,7

0,9

4,8

7,3

Ульяновская область

44,7

2,7

7,2

54,5

7,0

0,4

1,1

8,6

Курганская область

29,6

1,5

16,8

47,9

3,5

0,2

2,0

5,7

Свердловская область

45,1

1,3

5,3

51,7

6,8

0,2

0,8

7,8

Тюменская область

23,6

5,0

20,6

49,3

4,1

0,9

3,6

8,6

Челябинская область

17,8

5,5

24,3

47,6

3,2

1,0

4,4

8,6

Республика Алтай

47,6

0,3

1,6

49,5

5,9

0,0

0,2

6,2

Республика Тыва

64,4

5,6

В других регионах доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС от количества избыточных смертей была <100% и была минимальной (2,6%) в Башкортостане, максимальной (97,7%) в Москве. Доля смертей, при которых COVID-19 был указан в качестве ППС, от количества избыточных смертей была минимальной (1,3%) в Республике Башкортостан, максимальной (до 72,7%) в Архангельской области (сопоставимо с Санкт-Петербургом).

Доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС от общего количества смертей за 2020 г. превысила 10% от всех смертей в 7 регионах (Москва, Санкт-Петербург, Московская область, Республики Калмыкия, Карачаево-Черкессия, Камчатский край, Омская область). В 9 регионах доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС была <3% от всех смертей (Ленинградская, Рязанская, Липецкая, Самарская области; республики Татарстан, Башкортостан, Северная Осетия — Алания, Чеченская Республика, Чукотский автономный округ).

Обсуждение

Предварительные результаты анализа структуры смертности за 12 мес 2020 г. свидетельствуют о повышении смертности от всех причин во всех субъектах РФ и разном вкладе COVID-19 в общую смертность по регионам.

Наиболее существенное увеличение смертности отмечено в Чеченской Республике и Республике Дагестан. В то же время в Республике Дагестан доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС за 2020 г. составила 6%, а от количества избыточных смертей за апрель—декабрь — 25,2%, прирост за год составил 29,7% (за апрель—декабрь — 42%). В Чеченской Республике аналогичные показатели составили всего 1,8 и 6% (58%).

В то же время обращает на себя внимание тот факт, что не было выявлено корреляционных связей между избыточной смертностью и долей смертей от COVID-19 в качестве ППС, и выявлена взаимосвязь слабой силы между избыточной смертностью и долей смертей, при которых COVID-19 не являлся ППС (т.е. любое упоминание в МСС). Так, например, в Санкт-Петербурге избыточная смертность составила 21,6% за 2020 г. (31% за апрель—декабрь). При этом доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС за 2020 г. составила почти 20% (в качестве ППС — 13,6%), а от количества избыточных смертей за апрель—декабрь — 105%. Сопоставимые данные отмечены в Москве, однако в ряде других регионов показатели значительно отличались. Так, избыточная смертность в Самарской области за 2020 г. составила 22,8% (33% за апрель—декабрь), а доля смертей с любым упоминанием COVID-19 в МСС составила всего 2,7% (в качестве ППС — 2,3%), от количества избыточных смертей за апрель—декабрь — 13,9%. Еще более выраженные различия выявлены в Чеченской Республике, где избыточная смертность составила 42%, а доля упоминаний COVID-19 в МСС за год — 1,83%.

С нашей точки зрения, отсутствие взаимосвязи между избыточной смертностью и смертностью «от и при» COVID-19 может быть обусловлено несколькими причинами:

1) использованием для установления ППС разных подходов в связи с тем, что:

а) отсутствуют единые правила и критерии установления ППС при мультиморбидной патологии (при бесконечном множестве вариантов сочетания болезней с разной степенью тяжести) на фоне отсутствия единых для всех стран методов и критериев диагностики COVID-19 (в том числе посмертных),

б) сложно применять единые критерии, поскольку смерти регистрируются не только в крупных медицинских учреждениях, но и в сельской местности, на дому, в домах престарелых и инвалидов. Многие страны отмечают влияние этих факторов и связанных с ними проблем при анализ показателей смертности [10, 11].

Так, согласно данным Think Global Health (Source: IHME), с начала объявления пандемии COVID-19 стал 4-й ведущей причиной смерти (4,4%) от всех зарегистрированных смертей во всем мире. Однако во Франции, Мексике, Испании и Великобритании, половине стран Южной Америки и некоторых штатах США COVID-19 зарегистрирован как лидирующая причина смерти [12].

Следует обратить внимание на то, что на избыточную смертность от всех причин, несмотря на тяжесть самого заболевания COVID-19, во всех странах значительное влияние оказали причины, не имеющие отношения к COVID-19 [11, 13, 14]. Так, J. Faust и соавт. [11] отмечают, что только 38% избыточных смертей от всех причин среди лиц в возрасте от 25 до 44 лет в США напрямую связаны с COVID-19. Оставшиеся избыточные смерти необъяснимы, выдвигаются разные версии: неадекватное тестирование (гиподиагностика смертей от COVID-19), рост количества смертей в результате отказа или задержки оказания плановой медицинской помощи, рост количества смертей от опиоидов, алкоголя, психологических проблем в период пандемии. Все исследователи считают, что анализ причин избыточных смертей нуждается в дополнительных исследованиях.

Следует подчеркнуть, что несмотря на разработку и внедрение в РФ Методических рекомендаций по кодированию и выбору основного состояния в статистике заболеваемости и первоначальной причины в статистике смертности, связанных с COVID-19 [15], по итогам года выявлен колоссальный межрегиональный разброс показателей смертности, так или иначе связанной с COVID-19.

Заключение

Таким образом, подавляющее большинство смертей в 2020 г. в ряде регионов, согласно имеющимся данным официальной статистики, не были связаны с COVID-19. Учитывая, что новая коронавирусная инфекция поражает микрососудистое русло практически всех органов и тканей, не исключена вероятность в части случаев гипердиагностики болезней сердечно-сосудистой системы и искажение нозологической структуры смертности. Необходим дополнительный анализ соблюдения в практической работе Методических рекомендаций и проблем их применения. Уточнение причин избыточной смертности, причин региональных различий в смертности от всех причин и смертности «от и при» COVID-19 необходимо для коррекции программ профилактики и организации медицинской помощи.

Участие авторов: концепция и дизайн исследования — И.В. Самородская; сбор и обработка материала — Е.П. Какорина, И.В. Самородская, В.Ю. Семенов; статистическая обработка — И.В. Самородская; написание текста — И.В. Самородская, В.Ю. Семенов; редактирование — О.М. Драпкина, Е.П. Какорина, В.Ю. Семенов.

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

The authors declare no conflicts of interest.